Главная

Интервью с заместителем начальника по науке Геленджикского центра климатических испытаний имени Г.В. Акимова Иваном Михайловичем Медведевым. Ученый разрабатывает новые для России электрохимические методы оценки контактной коррозии.

- Иван Михайлович, какие приоритеты сегодня преобладают в ваших научных интересах?

- Один из основных приоритетов — электрохимия. Электрохимические методы позволяют оценивать коррозионные свойства материалов, а также защитные свойства покрытий в считанные часы, в то время как лабораторные, а тем более натурные испытания на коррозию обычно длятся месяцами, а иногда и годами. Сейчас я погружен в проект по разработке методики оценки контактной коррозии металлических материалов на основании электрохимических изменений. Это новое направление, которое в России практически отсутствует.

- В чем суть новых методов?  

- Электрохимические методы давно используются как способ оценки коррозионных свойств материала. К середине прошлого века большинство методов и подходов были разработаны и внедрены в практику выдающимся ученым, физикохимиком, профессором, членом-корреспондентом АН СССР, начальником лаборатории физики металлов ВИАМ в 1932–1953 гг. Георгием Владимировичем Акимовым, в честь которого назван наш филиал.

Однако с тех пор наука шагнула далеко вперед, не в последнюю очередь за счет автоматизации измерений и развития вычислительной техники, которая позволяет собирать, анализировать данные, проводить математическое моделирование процессов. Например, сейчас есть возможность загрузить электрохимические данные в расчетную среду и с использованием 3D-модели детали посмотреть, как будет себя вести то или иное соединение с учетом различия в электрохимических свойствах материалов. Такая методика позволяет еще на стадии конструирования определить, будет ли такое соединение удачным с точки зрения коррозии.

За рубежом разработаны как методики измерения, обеспечивающие воспроизводимость результатов, так и соответствующее программное обеспечение для анализа данных. Ничего подобного, во всяком случае в авиационной отрасли, в России пока нет. Сейчас необходимо это отставание наверстать.

- Есть ли уже достижения на этом поприще? 

- Наша работа только началась. Сейчас проводятся электрохимические измерения металлических материалов, соединения которых наиболее часто применяются в конструкции планера. Это широко распространенные алюминиевые сплавы марок 1163 и В95 (дополнительно исследуется перспективный высокопрочный алюминий-литиевый сплав В-1469) и металлические материалы, наиболее часто применяемые с ними в контакте: высокопрочная сталь 30ХГСА, нержавеющая сталь 12Х18Н10Т, титановый сплав ОТ4. Затем мы планируем провести моделирование коррозионных процессов на основании электрохимических данных, сопоставим полученные результаты с испытаниями в лабораторных и натурных условиях. Работа выполняется в тесной кооперации с лабораторией коррозии и защиты металлических материалов НИЦ «Курчатовский институт» — ВИАМ, в частности с ведущим научным сотрудником Алексеем Кутыревым и начальником лаборатории Ильей Козловым.

- Каковы особенности таких разработок на фоне необходимости обеспечения технологического суверенитета страны?

- Вопрос действительно не такой простой, как кажется, и в нашей стране сейчас отсутствуют компьютерные базы, где эти данные были бы в готовом виде. Такую базу постепенно набираем, пытаемся детально разобраться, каким образом получать воспроизводимые результаты. В России сейчас отсутствует какой-то документ, который можно было бы взять, провести измерение электрохимических показателей и получить результаты, которые воспроизводимы и сопоставимы с результатами, полученными в другой организации. Одна из наших ключевых задач, кроме разработки методики оценки контактной коррозии, — разработка и аттестация методики измерений. В США в 2021 году подобная методика была внедрена для задач палубной авиации, и я надеюсь, что мы тоже скоро сможем представить свою систему на поток.

- Приходится ли вам как руководителю работать руками? 

- В основном, конечно, много бумажной работы. Но электрохимические измерения я чаще всего делаю лично. Это способ отвлечься, периодически переключаться на другие задачи.

- Видно, что электрохимия для вас многое значит. Как вы к ней пришли?

- После школы я планировал заниматься программированием, сетевыми технологиями, в старших классах школы много времени посвящал этому направлению. Но получилось, что с первого раза не прошел на выбранный факультет в Алтайский государственный технический университет. В это время в Алтайском государственном университете был низкий конкурс на специальность «Радиофизика  и электроника», которая чем-то в основе похожа на программирование, и я решил учиться по этому направлению. Уже на первом курсе понял, что физика, как непосредственное выполнение экспериментов, так и обработка и анализ результатов, мне очень нравится. Непосредственно к электрохимии я приобщился в 2015 году, выполняя проект РФФИ во Владивостоке под руководством Сергея Васильевича Гнеденкова, возглавляющего сейчас Институт химии Дальневосточного отделения Российской академии наук.

- Вы и в Геленджик попали волей случая?

- Я родился в Алтайском крае в сельской местности и там прожил первые девять лет своей жизни. Несмотря на удаленность от центра, в семье не скупились на книги, от дедушки досталась большая научно-техническая библиотека. Чтение было одним из моих любимых занятий. Потом семь лет учился в Каире в школе при посольстве РФ, затем вернулся на Алтай. В Египте я неплохо изучил английский язык: без затруднений читаю большое количество текстов на английском, и благодаря этому могу достаточно оперативно знакомиться с разработками, которые делаются за рубежом. Такой мониторинг идет во благо как мне, так и общему делу института.

Через два года после поступления в университет переехал в Геленджик – на работу в филиал ВИАМ. К окончанию вуза (высшее образование я заканчивал в Кубанском государственном университете) я уже был глубоко погружен в работу —  выбор профессионального пути был сделан.

- Как вы узнали о ВИАМ?

- В конце второго курса мой преподаватель Олег Владимирович Старцев, который на тот момент работал заместителем генерального директора ВИАМ, рассказал мне о том, что в Геленджике открылся новый филиал, но с квалифицированными, заинтересованными в развитии кадрами сложно – это же город-курорт. Так я в 2011 году начал работать в филиале. Основная часть работы была связана с проведением испытаний, в первую очередь, определение твердости материалов. В конце 2015 года меня назначили на первую руководящую должность — исполняющего обязанности начальника сектора: в мои обязанности стали входить организация проведения испытаний, поиск заказчиков. В декабре 2016 года перевелся в лабораторию коррозии и методов защиты в Москве, где я получил большой практический опыт испытаний на высокотемпературную коррозию жаропрочных сплавов и проведения электрохимических измерений, которыми до сих пор занимаюсь с апреля 2020 года в Геленджике.

- Какие задачи стоят перед вами помимо электрохимических испытаний?

- Одна из самых интересных задач — общение с заказчиками, в первую очередь предприятиями Краснодарского края, у многих из них есть потребности в проведении тех или иных испытаний и исследований. А в Краснодарском крае организации, равной потенциалу и возможностям ВИАМ, нет. Поэтому немалую часть своего дня я трачу на общение с заказчиками, эта задача мне очень нравится – коммуникация позволяет наладить нужные контакты, узнать, какие проблемы есть на предприятии в плане технологий или материалов, каким образом мы с помощью своих испытаний можем эти проблемы либо решить, либо подсказать, в каком направлении двигаться. В работе с местными заказчиками результаты выполненной работы можно наблюдать через непродолжительное время, быстро осуществляется обратная связь.

- Какие это проекты?

- Например, с Абинским электрометаллургическим заводом в прошлом году проводили работу по оценке стальной проволоки с разными типами покрытия. Они разработали новый тип покрытий, которые хотят более широко внедрить, их задача — посмотреть, насколько это покрытие лучше, чем стандартные цинковые покрытия. Или, например, к нам обращался завод-изготовитель сотового поликарбоната — интересно было посмотреть, какая из методик для ультрафиолетовой стабилизации поликарбоната является более удачной, какой сотовый поликарбонат будет наиболее стоек к воздействию окружающей среды.

- Интересно, как удается распределять время?

- В плане организации я придерживаюсь идей, которые почерпнул в двух книгах: Deep Work Кэла Ньюпорта и «Как привести дела в порядок» Дэвида Аллена. У первого я взял такую идею: первым делом, когда я прихожу на работу, открываю календарь и выделяю блоки, когда и чем в течение дня я собираюсь заняться. Допустим, указываю, что после обеда с 14:00 до 15:30 планирую заниматься научно-техническим отчетом или работать над научной публикацией. Такой подход позволяет реалистично оценивать свои возможности по объему работы, а также, несмотря на то что реальный хронометраж дня всегда неизбежно сильно отличается от плана, позволяет выделять блоки времени для сосредоточенной работы.

- Чему научила вас деятельность Совета молодых специалистов, в котором вы состояли до недавнего времени?

- Этот период работы в Москве был интересным. В первую очередь, возможностью познакомиться с людьми, которые сегодня определяют развитие института. Например, один из бывших членов Совета молодых специалистов сейчас является главным инженером — Максим Мин. Евгений Николаев  и Олеся Седых, ранее возглавлявшие Совет, сейчас занимают должности заместителя начальника Испытательного центра и начальника Управления «Центр трансфера технологий материалов нового поколения», соответственно. Совместная работа с ведущими молодыми специалистами — это ценный опыт, который полезен и сейчас.

Хочу сказать и про наставников. Практически всем обязан упомянутому мной Олегу Владимировичу Старцеву — он в возрасте и сейчас уже не работает в ВИАМ. Но его советы по-прежнему со мной. Это человек, который позвал меня в институт и в течение многих лет учил работать: как писать публикации, как организовывать те или иные работы (он тогда был моим научным руководителем и в этом плане оказал влияние на мою карьеру). Работа с его сыном — Валерием Олеговичем Старцевым также очень многому меня научила, но уже в плане организации труда. Два совершенно разных подхода: научная деятельность и упор на проектную работу и ее организацию усвоились мной в один стиль, с которым я могу эффективно распределять усилия и выполнять работу.

- Есть ли в вашей жизни что-то кроме работы?

- Работа занимает большую часть моей жизни, но вне работы стараюсь почаще ходить пешком и находиться на природе. Люблю пройтись по набережной Геленджика — здесь много белок, которые практически ручные, берут еду с рук, множество певчих птиц. Иногда с женой и друзьями выбираемся в горы, но не больше, чем на несколько дней, потому что работу я тоже люблю!

- Что для вас значит ВИАМ?

- Институт для меня на данный момент — практически вся жизнь. Это мое первое место работы. Уже больше десяти лет я работаю в одном институте и это, как мне кажется, для многих молодых людей достаточно необычный опыт.