Главная

Интервью с ученым секретарем НТС – начальником отдела ВИАМ, доктором технических наук, профессором Алефтиной Петровной Петровой.

А.П. Петрова работает в ВИАМе с 1963 года. Прошла путь от инженера до начальника сектора, в настоящее время Ученый секретарь Научно-технического совета института. Доктор химических наук, профессор. Является ведущим специалистом в стране в области создания термостойких клеев. Под ее руководством и при непосредственном участии разработано более 20 новых клеев, которые нашли широкое применение в промышленности, она является автором клеев, которые использовались в изделии «Буран».

А.П. Петрова – автор более 200 научных работ, в том числе 4 монографий и 3 справочников, более 100 авторских свидетельств и патентов. Заместитель главного редактора журнала «Клеи. Герметики. Технологии».

Награждена пятью медалями ВДНХ, золотой медалью академика С.Т. Кишкина, золотой медалью члена-корреспондента АН CCCР А.Т. Туманова, золотой медалью Г.Е. Лозино-Лозинского, золотой медалью «100 лет Н.М. Склярову», памятной медалью «300 лет М.В. Ломоносову» и другими наградами. Имеет звание «Почетный авиастроитель».

«Геологоразведочная партия, в которой повариха – кандидат наук…»

Мой родной поселок – Редкино Тверской области, там жили родители, и там же был в то время большой химический завод, который, наверное, и определил мою дальнейшую судьбу. Это было буквально градообразующее предприятие, и называлось оно Редкинский опытный завод – слово «опытный» означало, что предприятие занималось не только чисто производственной, но и научной деятельностью. На этом заводе работала мама. Отец воевал в финскую, о которой Твардовский сказал «На той войне незнаменитой…», а когда началась Великая Отечественная, у него была бронь как у специалиста, но он все равно пошел на фронт танкистом и погиб.

Когда я окончила школу, поступать в институт на химическую специальность особого желания не было, хотелось в МИФИ, тогда было время повального увлечения физикой. Но туда не приняли по состоянию здоровья, в детстве часто болела ангиной, из-за этого были проблемы с сердцем. И судьба взяла свое – я пошла по химической части, поступила в МИТХТ имени Ломоносова.

Конец 1950-х – начало 60-х были годами подъема страны, развивалась не только физика, но и химия, было даже такое крылатое выражение «большая химия». И завод наш в Редкино развивался, в 57-м его переоснастили, и там стали уже не заниматься производством кокса из торфа, а работали с кремнийорганикой и борорганикой. Приехало много молодых специалистов-химиков из Москвы. На заводе была Центральная заводская лаборатория, и работавшие там защищали кандидатские диссертации, что тогда было нечастым явлением. Да и поселок с развитием завода преображался…

Студенческие годы шли своим чередом. Училась, была заядлая туристка – каждые каникулы куда-то ездили по стране, тогда это было принято. Побывала и на Кольском полуострове, и на Полярном Урале, и на лыжах путешествовали, и на плотах, даже II разряд по туризму был. Путешествия украшают жизнь! Чтобы завершить эту интереснейшую тему, расскажу о своих последующих странствиях самодеятельного характера, которые больше всего запомнились. Таких было три.

В 1970 году с мужем и друзьями совершили потрясающее путешествие на автомобиле почти по всем республикам Советского Союза (только в Прибалтике не были). Проехали Белоруссию, Украину, были в Молдавии, потом отправились на Северный Кавказ и в закавказские республики, из Баку паромом добрались до Красноводска и через Туркмению – по Средней Азии…

Во втором путешествии в один из отпусков удалось побывать на Таймыре. Необыкновенная природа, удивительные люди – геологи, которые там занимались аэрофотосъемкой в ходе разведки полезных ископаемых и приглашали меня на рыбалку, на тайменя. Получилось так, что им срочно потребовалась повариха, и я некоторое время готовила им пищу. И по всей тундре пошел слух, что, вот, есть геологоразведочная партия, в которой повариха – кандидат наук!..

Третье путешествие было на Курильские острова, и интересна сама история, как я туда попала. Летала на разбор одного авиапроисшествия в Куйбышев, в Москву возвращались тоже самолетом как раз 1 мая. Рядом сидела женщина, мы разговорились, оказалось, что она летит в Москву по делам с Сахалина, остановиться ей в Москве негде. Я предложила ей остановиться на время командировки у нас, что и было сделано. А она в ответ пригласила на свои острова! Надо сказать, что в те времена, в силу пограничного положения, туда можно было попасть только по специальным пропускам или приглашениям, и она оформила такое приглашение. Так я побывала в Южно-Сахалинске и Южно-Курильске, познакомилась с дальневосточной экзотикой. Но тут не только в экзотике дело, а в отношениях, которые тогда были между людьми.

«Я увлеклась этой работой на десятилетия…»

По окончании института меня распределили в Челомеевское конструкторское бюро, тогда – закрытый «ящик». Проработала там ровно два месяца. Должность была мало ответственная, давали задания, я их быстро выполняла и сидела, скучала, вязала спицами. Мне замечания делают, я говорю, давайте новое задание! А его не дают… Начальник отдела, добрая женщина, посмотрела на меня и сказала: тебе у нас делать нечего. Химии здесь особой нет, надо искать другую работу. Как же, отвечаю, я ведь обязана три года по распределению отработать (тогда с этим строго было). Ладно, говорит начальница, мы тебе бумагу дадим, что не можем использовать по специальности… Ничего не могу и не хочу сказать нехорошего про уважаемое конструкторское бюро, но получилось, что по моей специальности работы там не было, и там я не прижилась. Возможно, опять моя судьба вела меня по особому пути. Направили в ВИАМ, в клеевую лабораторию. Это было в мае 1963 года, 50 лет назад.

Моим начальником и учителем был тогда главный химик по клеям в СССР, начальник лаборатории ВИАМа Давид Алексеевич Кардашов. Он готовился к защите докторской диссертации, а я, молодая, думала: ну какая наука может быть в клеях? Оказывается, может, да еще какая! Да, сначала ВИАМ не разрабатывал своих клеев, при создании самолетов, в которых на начальном этапе использовали древесину, применяли клеи природного происхождения (казеиновые), которые давала промышленность. Но перед Великой Отечественной войной был разработан первый виамовский клей, ВИАМ – Б3, для склейки дельта-древесины, он был уже не казеиновый, а на основе фенолформальдегидной смолы. Потом были созданы и другие клеи для склеивания неметаллических материалов, а дальше, с созданием металлических самолетов и вертолетов, были разработаны клеи, которые склеивали и металл. Многое было сделано до меня, и я тоже увлеклась этой работой на десятилетия…

Надо чуть подробнее сказать о Давиде Алексеевиче Кардашове, это был человек запоминающийся. Высокий, стройный, красивый, очень культурный, артистичный, близкий к искусству. Был женат на дочери Демьяна Бедного Тамаре Ефимовне, сочинял романсы, играл на трубе, пианино, гитаре, хорошо пел. Иногда говорил, что занимается не своим делом, ему бы в искусство пойти… Но дело-то свое он знал великолепно и наверняка любил, иначе не делал бы его. Он написал замечательные книги по всем типам клеев, которые и сейчас являются настольными у специалистов. А его книга «Синтетические клеи» выдержала три издания и переведена на немецкий и английский языки. Считаю, что писать техническую литературу научил меня именно он.

И вот однажды вызывает меня Давид Алексеевич и говорит: «Представьте себе, что вы в белом вечернем платье, а я во фраке. И делаю вам предложение руки и сердца! Что бы вы ответили?». Я понимаю, что начальство затеяло какой-то хитрый ход, и подыгрываю: «Давид Алексеевич, как можно отказать такому мужчине, как вы?». А он ведет меня к начальнику ВИАМа Туманову и говорит: «Алексей Тихонович, вот сотрудница, о которой я вам говорил». А Туманов отвечает: «Что же ты, Давид, совсем молодую подобрал?..». Тут интрига раскрылась: меня, в 1967 году молодого специалиста, назначили заместителем начальника лаборатории № 24, которая занималась клеями и штат которой был более 100 человек.

Быстрый рост способных кадров, доверие к молодежи всегда были «почерком» нашего руководства. Мой муж Юрий Александрович Гаращенко, он тогда работал в ВИАМе, тоже быстро стал замначальника лаборатории по вновь открытому направлению «Радиотехнические материалы и покрытия».

«Защитила докторскую в тот день, когда взлетел “Буран”…»

Подробный рассказ о дальнейшей работе занял бы слишком много места, скажу о ней фрагментарно. Хотелось бы не перечислять все проекты и направления, а передать общий настрой, дать понятие об ураганном ритме нашей работы. Работали часто не просто допоздна, а в выходные и праздники, это было нормой. Но и о проектах надо упомянуть. Мне довелось быть ответственной от ВИАМа по разработке и внедрению материалов в разработанные Казанским ОАО «Союз» изделия для систем наземного, воздушного и морского базирования, таких, как С300, ТОР, БУК и их модификаций. Также выступила как ответственный исполнитель комплекса работ по созданию новых материалов для гиперзвуковых летательных аппаратов, в результате которых были получены образцы 15 материалов, превосходящих существовавшие в то время по основным параметрам до полутора раз. И в луноходах использовались мои клеи, и в аппаратах, летавших на Венеру, и в космических ракетах. Была руководителем работ по созданию клеев, использованных в нашем первом космическом челноке «Буран», в котором, не надо забывать, вся теплозащита была разработана в ВИАМе! Так сошлось, что защитила свою докторскую диссертацию в тот день, когда взлетел «Буран». В этом году полету «Бурана» исполняется 25 лет, и мне, причем далеко не только мне одной, искренне жаль, что это направление не получило развития… С 1998 года пришлось заниматься вопросами создания высокотермостойких клеев, не содержащих в своем составе дефицитных дорогостоящих компонентов.

Как человек старшего поколения, не могу не сказать о трудностях, которые авиационная наука, да и все наши высокотехнологичные направления, пережили за последние десятилетия. ВИАМ прошел эти испытания достойно и сейчас развивается успешно, в первую очередь благодаря железной политике нашего руководства, Генерального директора, академика Евгения Николаевича Каблова. Но есть в авиационной отрасли и явные потери, о многих из которых я могу свидетельствовать как очевидец. Так, у нас был Центральный институт повышения квалификации кадров авиационной промышленности, там читали лекции ведущие виамовские ученые – теперь его нет. Много сил в свое время отдала работе по пропаганде научных знаний, даже имею за это награды, и сейчас являюсь научным руководителем семинара «Клеи и технологии склеивания» при Российском Доме Знаний (ранее – Московский Дом научно-технической пропаганды). Но если в былые времена на лекции и семинары по клеям в авиастроении и других сферах приходили буквально сотни специалистов, то сейчас их количество сильно уменьшилось. Науку надо поддерживать, это непременное условие интереса к ней – а значит, и ее развития.

«Помнить о богатых научных традициях ВИАМа – и развивать наши школы в будущее…»

Основания для оптимизма дают успехи новых поколений наших специалистов. За последние годы и десятилетия кандидатами стали мои аспиранты Майя Григорьевна Лурье, Наталья Филипповна Лукина, Николай Сергеевич Рогов, Олег Петрович Вахлаков, Татьяна Ивановна Антипова, Ильнур Ильясович Кайруллин, Алексей Юрьевич Исаев… Есть аспиранты и сейчас.

В последние годы, в должности ученого секретаря Научно-технического совета нашего института, значительной частью моей работы является подготовка изданий, посвященных истории ВИАМ и выдающимся ученым, которые у нас работали. Вышли проспекты, посвященные памяти основателя ВИАМ Ивана Ивановича Сидорина, многолетнего начальника нашего института Алексея Тихоновича Туманова, основоположника науки о коррозии, члена-корреспондента АН СССР Георгия Владимировича Акимова, разработчика брони для самолета Ил 2 и других Николая Митрофановича Склярова, автора ряда сверхпрочных и сверхлегких алюминиевых сплавов Иосифа Наумовича Фридляндера, известного ученого в области физики металлов Самуила Зейликовича Бокштейна, проспекты «Путь к звездам. ВИАМ в космической технике» и «ВИАМ в годы Великой Отечественной войны»…

Так, считаю, и надо работать: помнить о богатых научных традициях ВИАМа, о его мощных научных школах – и развивать наши школы в будущее.

Основные публикации, проекты и изобретения А.П. Петровой последних лет

А.П. Петрова, А.А. Донской. Клеящие материалы. Герметики. – СПб.: НПО «Профессионал», 2008.

А.П. Петрова. Гл. 13 «Клеи» в «Большом справочнике резинщика» - М.: Изд. Центр «Техинформ» МАИ, 2012.

Н.Ф. Лукина, Л.А. Дементьева, А.П. Петрова, А.А. Сереженков. Конструкционные и термостойкие клеи // Авиационные материалы и технологии. – М.: Изд-во ВИАМ, 2012, 2012.

Д.И. Коган, Л.В. Чурсова, А.П. Петрова Технология изготовления ПКМ способом пропитки пленочным связующим // Клеи. Герметики. Технологии, 2012, № 5.

И.М. Демонис, А.П. Петрова, Н.Ф. Лукина. ВИАМ – научный центр авиационного матераиловедения // Клеи. Герметики. Технологии, 2012, № 5.

А.П. Петрова, Л.А. Дементьева, А.А. Сереженков, Л.И. Бочарова, Н.Ф. Лукина, К.Е. Куцевич. Свойства композиционных материалов на основе клеевых препрегов // Клеи. Герметики. Технологии, 2012, № 6.

А.П. Петрова, И.М. Демонис. ВИАМ – основоположник отечественного материаловедения // Все материалы. Энциклопедический справочник, 2012, № 5.

А.П. Петрова, Н.Ф. Лукина, Л.А. Дементьева, Т.Ю. Тюменева. Клеи для авиационной техники // Российский химический журнал, TLIV, № 1.

Интервью провёл и подготовил для публикации кандидат филологических наук, доцент М.И. Никитин.